Вопросы на пути развития православной психологии в России

Как отмечает Л.Ф. Шеховцова, руководитель Общества православных психологов Санкт-Петербургской митрополии, «в течение 15-20 последних лет в России происходит становление православной психологии – психологии, основанной на православном понимании человека» [7, С. 41].

О том, что данное направление находится на этапе своего становления, свидетельствуют нечеткость в определении предмета изучения, различные методологические и методические сложности.

Что же представляет собой православная психология?

Л.Ф. Шеховцова предлагает рассматривать православную психологию как научную дисциплину, интегрирующую современную психологию и христианскую антропологию, а также и как прикладное знание [7, С. 41]. Соответственно, ее предметом, по мнению Л.Ф. Шеховцовой, является человек как целостная триметрия «тело-душа-дух», как существо тварное и падшее, но первоначально созданное по Образу Божьему.

«Психологос» – интернет-энциклопедия практической психологии – предлагает немного другое определение: «Православная (святоотеческая) психология анализирует психологию страстей греховных, наклонности к ним, виды их проявлений, корни их и происхождение, научает пастырей быть лекарями грехов и пороков кающихся, наглядно-убедительно приводит к покаянию, которое не есть осознание наименованиями греха священнику на исповеди, но есть жительство, перерождение сердца с принесением плодов осознания греха» [4].

Если в первом определении делается попытка придать научно-практический характер православной психологии, а также создаются условия для рассмотрения данного направления как имеющего междисциплинарный, комплексный характер, то второе определение в большей степени соответствует пастырскому служению, подчеркивается скорее теологический характер отрасли. Приведенные определения отражают тенденции в развитии православной психологии и указывают на то, что ряд вопросов являются все еще не решенными и требующими ответа. К ним можно отнести вопросы:

1) о предмете православной психологии;

2) о соотношений знаний, понятий в христианской антропологии и научной психологии;

3) о методологических основаниях дисциплины;

Остановимся на ключевых моментах в озвученных вопросах.

Наблюдается тенденция к использованию богословских и не принятых в научной психологии понятий для обозначения предмета православной психологии. В определении Л.Ф. Шеховцовой, это категории – «душа», «дух» и т.д. При этом автор, понимая остроту проблемы – а именно проблему введения категорий, не являющихся строго научными, в терминологический аппарат разрабатываемой дисциплины, – предлагает рассматривать психику как проекцию категории христианской антропологии – «душа», а сознание как проявление другой важнейшей категории христианской антропологии – «дух» [7, С. 49]. С одной стороны, исследователь демонстрирует решимость соотносить понятия христианской психологии и научной психологии, что, безусловно, важно в решении вопроса терминологического аппарата православной психологии, но с другой стороны, подобное соотношение является как минимум поспешным, в силу сложности и неоднозначности определения как понятий христианской антропологии, так и выше названных психологических понятий. Так, исследователи сознания (В.П. Зинченко, О. Хант и др.) признают, что «философия и наука не могут похвастаться тем, что они за тысячи лет своего существования и развития пришли к сколько-нибудь однозначному определению сознания» [5]. Тогда насколько правомерно соотносить категории «дух» и «сознание», если обе из них являются как минимум неопределенными, разве что только по признаку схожести нечеткости их определений?

В настоящее время для научной психологии характерен плюрализм подходов к определению предмета ее изучения, однако есть доминирующая тенденция рассматривать психологию как науку о психике. В связи с этим возникают следующие развилки для определения предмета православной психологии:

1) рассматривать душу как предмет изучения и находить новые основания для ее изучения, меняя в значительной степени существующую научную картину мира;

2) не использовать данное понятие в качестве центрального предмета изучения, однако по-новому осмыслить понимание человека в современной психологии и методологические основания православной психологии.

Основным предметом изучения православной психологии может быть именно человек. Однако его рассмотрение должно осуществляться именно в психологическом ключе. Христианская антропология, безусловно, является одним из важнейших методологических оснований для развития православной психологии, однако не должно происходить подмены понятий и методов. Православная психология не тождественна христианской антропологии, она опирается на нее, но ею не исчерпывается.

Так, например, понимание двойственной природы человека – «как поврежденной иконы» (то есть греховной и сотворенной по образу и подобию Божьему), берущее свое начало из христианского вероучения, – может существенно обогатить практического психолога – как на онтологическом, так и на методологическом и методическом уровнях его жизни и деятельности. Православный психолог в значительной степени избавляется от необходимости искать причины психологических затруднений человека, ведь их основание кроется в самой человеческой природе. При этом психолог разбирается с теми внутренними и внешними условиями, которые привели его клиента к проблемной ситуации, понимая, что пораженная грехом природа человека есть необходимое, но не всегда достаточное условие для того, чтобы развернулось то или иное душевное расстройство. Православный психолог также понимает, что его клиенты не всегда готовы встречаться с глубинными основами своих проблем, поэтому он может достаточно свободно ориентироваться в предоставлении понятных для них описаниях проблем, не уходя при этом от истинных источников душевных несчастий. Это дает ему возможность использовать разные методы и методики практической психологии, понимая их необходимость в работе с современными людьми и относительность, а также творчески и ответственно подходить к созданию новых технологий, направленных на предоставление психологической помощи.

Решение вопроса о предмете православной психологии тесно связано с вопросами соотношения православной и научной (светской) психологии. Долгое время в нашем обществе существовало представление о том, что у науки и религии нет точек соприкосновения. Научное видение мира понималось как атеистическое и объективное, религиозное знание об устройстве бытия рассматривалось как невозможное с точки зрения соответствия объективной реальности и в силу этого не способное породить научные гипотезы. На сегодняшний день происходят значительные изменения в понимании научности как таковой (А.Г. Дугин, М.О. Шахов), и атеистическая наука более не может претендовать на звание единственно верной. На сегодняшний день все больше исследователей признают, что православная (христианская) психология может наравне со светской психологией быть научной дисциплиной. При этом отношения между светской и православной психологией являются невыясненными и неурегулированными, что обусловлено целым рядом сложностей. Для светской психологии православная психология практически не представлена в фокусе своего внимания. В свою очередь в православной психологии существуют определенные сложности, связанные с возможностью использования достижений светской психологии – в том числе западных психологических направлений. Некоторые представители религии (как духовенство, так и паства) скептически относятся к психологии, считая ее лишенной благодати и служащей скорее темным силам. В определенной степени отрицается опыт мировой психотерапевтической практики, так как считается, что любой священник может выполнять обязанности психотерапевта, основываясь на аскетике, нравственном богословии и учении святых Отцов. Однако есть и примеры того, как с точки зрения христианства переосмысливается опыт мировой психологии – без ее отрицания, в состоянии разумного диалога и с опорой на христианскую картину мира. Это прежде всего работы сербского ученого и богослова Владеты Еротич. И хотя его труды порождают последующие вопросы, они отражают важный опыт соотнесения религиозного знания и достижений психологии [3]. В. Еротич показывает, что возможно использование различных психологических знаний, теорий при условии их включенности в христианское понимание мира и их целесообразности в решении задач, стоящих перед православным ученым, психологом. Он также затрагивает вопрос соотношения понятий христианской антропологии и научной (западной) психологии. Исследователь не предлагает редуцировать категории психологии или свести их к богословским терминам, однако предлагает вводить известные психологические теории именно в христианский контекст, вписать их в теистическую картину мира.

Православная (христианская) психотерапия вполне может использовать опыт светской психотерапии, при понимании их качественного отличия. В чем же суть этого фундаментального отличия? Согласно Ф.Е. Василюку, Б.С. Братусю, «в светской терапии поле взаимодействия – диада: терапевт-пациент, и все происходит внутри нее» [2]. В православной (христианской) терапии «взаимодействие построено не на диаде, а на триаде, где взаимоотношения терапевта и пациента опосредованы отношением к Богу» [2]. При этом принципиально важным является тот факт, что даже в случае работы с неверующим пациентом, взаимодействие терапевта и клиента остается триадой, так как это является базовым условием христианской, а не какой-либо иной психотерапии. В этом случае неактуальным становится вопрос о возможностях православной (христианской) психотерапии (психологии) в работе с неверующими.

Таким образом, важнейшим методологическим основанием православной психологии является именно теистическая картина мира, где присутствие Бога является определяющим. Православная психология базируется на христианской антропологии, где присутствует двойное видение на природу человека ¬– сотворенную по образу и подобию Божьему и искаженную грехом. Важнейшей задачей для человека, таким образом, становится спасение как приведение его в соответствие с Богом. В свою очередь православная психология может, с одной стороны, исследовать человека через призму теистической картины мира, используя в том числе опыт мировой психологии, с другой стороны, разрабатывать психологические методы работы с человеком, ориентируясь на задачи его преображения и спасения.

Важнейшей задачей православной психологии, таким образом, становится осмысление ее фундаментальных оснований, принятие своей самобытности и несводимости к еще одной отрасли психологии.

Список литературы

1. Братусь Б.С. Двойное бытие души и возможность христианской психологии [Интернет-ресурс]. – http://www.reshma.nov.ru/psycology/hristianska/bratus.htm

2. Братусь Б.С. Христианская и светская психотерапия [Интернет-ресурс]. – http://hpsy.ru/public/x3124.htm

3. Еротич В. Христианство и психологические проблемы человека [Текст]. – М.: Издательский Совет Русской Православной Церкви, 2009. – 480 с.

4. Психологос – энциклопедия практической психологии [Интернет-ресурс]. – http://www.psychologos.ru/ Православная_психология

5. Хант Г.Т. О природе сознания: С когнитивной, феноменологической и трансперсональной точек зрения / Г.Т. Хант; Пер. с англ. А. Киселева [Текст]. — М.: Издательство ACT, 2004. – 555 с.

6. Шахов О.М. Религиозное знание, объективное знание о религии и наука [Интернет-ресурс]. – http://azbyka.ru/vera_i_neverie/nauka_i_religiya/shahov_religioznoe_znanie-all.shtml

7. Шеховцова Л.Ф. Православная психология в России [Текст]. // Современная научная психология и православная духовная традиция: содержательный диалог. Научные доклады и статьи. / Отв. за выпуск митрополит Хабаровский и Приамурский Игнатий, действ. Чл. РАО, проф. Рубцов. – М.: ПИ РАО, МГППУ, 2012. – 191 с.