Ко Христу по татами, или Неигрушечное православие

В Таганрогском благочинии действет спортивный клуб «Ставрос», созданный по инициативе благочинного протоиерея Алексея Лысикова. С руководителями клуба, священниками Никольского храма города о. Борисом Гущиным и о. Павлом Дудоладовым наш сегодняшний разговор.

- Расскажите о том, как возник клуб «Ставрос»?

О. Павел: Клуб «Ставрос» появился 2 года назад. Я тогда занимался борьбой у Олега Игоревича Овчаренко - президента Федерации Кобудо Ростовской области. Ему предложили арендовать еще один зал, и Олег Игоревич предложил мне вести детские группы. Я согласился, стал заниматься с ребятами. Мы решили, что из этого можно сделать спортивный клуб. Так и возник «Ставрос». Работа его направлена на спортивное и духовно-патриотическое воспитание молодежи.
О. Борис: Могу сказать, что на самом деле началось это все гораздо раньше. Отец Павел занимается спортом всю жизнь, и я тоже занимался спортом много лет. Мы жили в этом русле, ходили в разные залы, со многими подружились, почти со всеми стали кумовьями. И вокруг нас постепенно сформировывалась такая спортивная община. В определенный момент это было решено как-то оформить и организовать. Потом детскую и взрослую группы пришлось разделить, чтобы уделять достаточно внимания и детям, и взрослым.

- Расскажите о спорте, которым вы занимаетесь?
О. Борис: Три раза в неделю мы занимаемся тайским боксом и два раза джиу-джитсу. 
Если говорить об истоках этого спорта, который можно собирательно назвать единоборствами, то необходимо вспомнить о двух людях.
Первая значимая личность – это святой равноапостольный Николай Японский, создатель и первоиерарх японской церкви, выдающийся русский миссионер 20-го века. В конце июня 1860 г., после возведения в сан иеромонаха, о. Николай был направлен в Японию. Там не было тогда ни одной православной церкви, только храм при русском консульстве. Проповедь христианства была под запретом, христиан считали сектантами, и самого отца Николая гнали и, случалось, травили собаками. Но это его не испугало и не озлобило. Первые семь лет своего пребывания там он занимался изучением японского языка, истории и культуры, делал переводы Священного Писания и богослужебных книг. В 1870 году о. Николай уже в сане архимандрита возглавил Русскую духовную миссию в Японии, создал там катехизаторскую школу и духовную семинарию. В результате полувека апостольского служения святителя Николая в Стране восходящего солнца было крещено 33 тысячи православных мирян. Сам епископ завоевал беспримерное уважение среди японцев, а построенный им в Токио храм стал одной из достопримечательностей восточной столицы.
В духовной семинарии - любимом детище святителя готовили церковнослужителей из местного населения. Сюда, учиться вместе с японскими мальчиками, был в 1907 году прислан сахалинский сирота Василий Ощепков – вторая замечательная личность, о которой нельзя не упомянуть в связи с единоборствами.

В.С. Ощепков родился в конце декабря 1892 года (точная дата рождения неизвестна) в поселке на острове Сахалин. Он был незаконнорожденным сыном каторжанки. После поражения России в русско- японской войне 1905 года Южный Сахалин был отторгнут от России, и юный Ощепков невольно стал подданным Страны восходящего солнца. Мать Ощепкова умерла, когда сыну исполнилось 11 лет.
В семинарии помимо основных дисциплин преподавали дзюдо, за двадцать лет до этого созданное знаменитым мастером Дзигаро Кано. Сообразительный и ловкий ученик настолько понравился преподавателю, что он привел его на вступительные экзамены в Кодокан, главную школу дзюдо. Епископ Николай благословил мальчика на этот путь, прозорливо предугадывая, насколько пригодится этот опыт в жизни ученику.
Василий покинул семинарию в Киото и переселился в Токио, где находился институт Кодокан. Он выдержал жесточайший экзамен и начал заниматься борьбой с лучшими преподавателями Японии. Ощепков стал первым русским и четвертым иностранцем, заслужившим степень мастера по дзюдо Кодокан.
Вернувшись в Советский Союз, Ощепков занялся пропагандой дзюдо и созданием нового вида борьбы, который через десять лет после его смерти получил название самбо. Советская Родина потребовала, чтобы он создал новое боевое искусство, потому что в период русско-японской войны русские бойцы проигрывали в рукопашной схватке с японцами. Уже в 1917 году Василий Ощепков провел первые командные соревнования по дзюдо, а в 1932 году добился включения этого вида спорта в программу комплекса ГТО. В 1937 году Ощепков был репрессирован, обвинен в шпионаже и, по всей видимости, убит.
Об этом есть замечательная книга А.И. Хлопецкого «И вечный бой…» 

- Вы считаете, что единоборства могут сейчас, как и тогда, служить опорой в воспитании подрастающего поколения?
О. Павел: Боевые искусства мы используем, чтобы сперва воспитать человека, а потом познакомить его со Христом. И все тренировки направлены на то, чтобы вложить детям в голову какие-то основы, принципы морали и нравственности, сформировать нормальную личность. Они, бывает, не понимают элементарных вещей - когда к тебе обращаются, нужно послушать, а не спиной повернуться и убегать. А если так происходит - ловишь его и начинаешь объяснять, как себя вести, воспитывать уважение к старшим, внимание. Если они опаздывают, каждый получает штрафные приседания. Вот, опоздавшие идут, а я им говорю: 50, 100, 150. Тренировка началась, а они приседают, чтоб ноги укрепить и научиться приходить вовремя.

О. Борис: Через рефлексы иногда можно что-то вложить, сначала обуздать, как молодую лошадь, а потом попытаться что-то донести. Я часто шучу, что отец Павел их муштрует до разделения души и тела (смеётся). Как говорит апостол Павел в послании к евреям, что «слово Божие живо и острее всякого меча, проникает до разделения души и духа, составов и мозгов, и судит помышления и намерения сердечные».
О. Павел: Да, расчленяю их на грех, душу и тело. Грех отрезаю, душу и тело опять связываю, и в итоге получается нормальный человек. Это шутка, конечно, но иногда поступаю с ними очень жестко, однако, родители довольны, потому, что их дети меняются в лучшую сторону. Я часто говорю детям, когда они занимаются изматывающими упражнениями, потеют, задыхаются – а вы как думали, людьми легко становиться? Ведь их тут никто не держит, и раз они не уходят, значит, задумываются и все понимают правильно.

- Но есть же дети, для которых это слишком жёстко?
О. Павел: Конечно, бывает, и плачут, и переживают, но одно и то же можно сказать по-разному, так, чтобы никто не обиделся и не закрылся. Не нужно смотреть слишком прямолинейно на единоборства – если боксер, значит, нос сломан, и голова не соображает. Ведь тут у нас происходит совсем другое – и богословские вопросы обсуждаем, и стихи учим, и за почерком следим.

- И как это происходит? Существуют какие-то занятия?
О. Павел: В детских группах мы заставляем что-то читать, узнавать. По окончании тренировки у нас бывают беседы, особенно когда приближаются двунадесятые праздники. Я им рассказываю, даю задания, которые они должны подготовить и рассказать всем. Недавно я рассказывал ребятам о бусидо, это значит «путь воина», самурайский кодекс, набор законов и правил поведения настоящего самурая. Здесь идет речь о самодисциплине, работе над собой. Самураи, например, занимались искусством каллиграфии. По тому, как ученик написал иероглиф, как он владеет кистью, учитель может сказать, как он будет владеть мечом. Вот ребятам я и говорю: «Следите за своим почерком, по почерку можно определить, что ты за личность, виден твой внутренний мир».
Все нужно изучать, и читать, и стихи учить. Я говорю мальчишкам: «Вы когда с девушкой на свидание пойдете, что, ни одного стихотворения не сможете вспомнить? Учите!»
В боевых искусствах, в «пути воина» много параллелей с христианством. Ты загордился, перестал контролировать себя – пал. То есть постоянный контроль - ума, сознания, чувств, даже в мелочах. Вспылил, разгневался – значит, уже проиграл. Кто такой самурай? Это человек, который зарежет себя за послушание. Вот перед Богом должно быть такое же послушание.

- Какие еще формы деятельности в вашем клубе существуют кроме тренировочных занятий?
О. Павел: Мы проводим летние лагеря. Два года подряд проводили отдельно клубом «Ставрос» лагеря для детей прихожан нашего благочиния. Собирался контингент довольно слабеньких «православненьких» мальчиков. В итоге, на ближайшей полосе препятствий кто-то не заметил столб, врезался и сломал себе очки. Но зато нос остался целым! Мама, конечно, была в шоке, но это же нормальные вещи для мальчишек! Я в детстве все время ходил в зеленке, для меня разодранные туфли, разбитые коленки – было обычное явление.
Поэтому в прошлом году мы решили не собирать отдельно детей прихожан, а на основе ребят из спортивной секции бушинкан делать лагерь и брать туда ребят с приходов. И те дети, которые попадают в спортивную среду, становятся более сильными, ответственными людьми, а те, кто не понимал, что такое православие, «опыляются» от них, узнают что-то о вере. Происходит взаимное общение, и на выходе мы получаем пользу с обеих сторон. Недавно один мальчик пришел и сказал: «Я выиграл олимпиаду по основам православной культуры, теперь хочу стать священником». Вот это уже плоды наших трудов, потихоньку люди воцерковляются, маленькие впитывают, то, что происходит у нас на занятиях, а родители смотрят и тоже что-то начинают понимать. Родители приходят чуть пораньше и тоже выслушивают замечания к их чадам. С родителями сложнее, конечно...

– Вы затронули болевую точку нашего времени – как маме воспитать настоящего мужчину, если отца нет или он не занимаются воспитанием сына?
О. Борис: Тенденция такая неуклонна. Многие мамы, которых дети не слушают, у которых нет нормального мужского влияния, приводят детей к Олегу Игоревичу Овчаренко, он для них общий такой папа.
О. Павел: Мы в воскресной школе Никольского храма делали выступления - мальчишки 9-10 лет приходили сюда, показывали элементы борьбы, а потом встречались с воспитанниками воскресной школы. И я видел, что те ребята, которые ходят заниматься и ездят на соревнования, больше развиты, больше похожи на будущих мужчин, чем те, кто не занимается спортом. Мальчишки не должны становиться похожими на девочек, и девочки не должны быть похожи на мальчиков, но когда мужчин нормальных нет рядом, девочки вынуждены ими становиться. А потом своих детей они так же воспитывают, и папы из таких слабых мальчишек получаются непутевые.
У нас такой сейчас стереотип навязывается, что мужчина – это какое-то сильно пьющее шальное существо, не имеющее ни воли, ни характера. А весь мир держится только на сильных женщинах. Недавно смотрел комедию, в которой действовали умные женщины и непутевые мужчины. Показано было весело, но это получается смех сквозь слезы. В фильме главный герой – мужчина, который не способен сопротивляться своим страстям. Накануне своей свадьбы он выпил, увлекся какой-то женщиной, и вся жизнь у него полетела под откос. Смотрят пацаны такой фильм и понимают – если ты мужик, надо выпивать, это норма жизни – выйти вечером, щелкать семечки и пить пиво. Спрашиваешь подобного «мужчину»: «Почему ты вырос таким?» Отвечает: «Меня улица воспитала!» Так меня и многих других тоже улица воспитала, но один растет и понимает, что надо образовываться, работать над собой, а другой нет.

- А как вы начали заниматься спортом и почему?
О. Борис: В то время, когда мы росли, интернета не было, улица была основным клубом общения. Нужно было постоять за себя, иметь вес.
О. Павел: Сейчас в интернет-общении ты не видишь оппонента и можешь позволить себе разные реплики, за которые тебе не последует каких-то последствий. А тогда могло последовать что угодно, и трубой по голове могли дать. Поэтому, чтобы за девушками ухлестывать, надо было уметь постоять за себя.
О. Борис: Я всегда был мелким, в классе, во дворе, был самым маленьким и дохлым. А хотелось стать сильным! Рост, конечно, не получилось увеличить, но силы прибавить стремился. Я всегда удивлялся своей маме, ее материнскому терпению. Сколько лет я ходил заниматься – она каждую тренировку провожала меня со слезами, как на войну. И однажды я сломал ногу на соревнованиях и первая мысль, когда вышел с ринга: «Мама!» Я у нее один и поздний, и она до сих пор плачет, когда я иду тренироваться. Я сам искал свой путь, набил много шишек и теперь хочется другим подсказать, как можно его найти с минимумом потерь.
О. Павел: Ну, без шишек не обойдется.
Сейчас считают, что боксом православному человеку можно заниматься, а остальное - самбо или что-то еще – ни-ни. И приходится людям объяснять, что любой спорт, любые виды единоборств – это лишь инструмент, который можно использовать для работы над собой. Раньше святые носили вериги, ямы копали или на столбе сидели – такое не игрушечное православие. И занятия спортом можно рассматривать как те же вериги. Вот я целый день служил и понимаю, что вечером еще идти в зал, работать с детьми. И не просто им что-то объяснять, но и самому надо поддерживать себя в форме, на мастерском уровне. Поэтому сам занимаешься, начинаешь следить за питанием, режимом тренировок – то есть всю жизнь находишься на посту. Духовная жизнь не может быть в застое – ты либо поднимаешься, либо падаешь.

- А как совместить пост и спортивный режим питания?
О. Павел: Не надо забывать, что православие - это не религия еды, дисциплина в первую очередь должна быть внутренняя. И постной пищей можно объесться. Если человек полгода находится на одном и том же режиме питания, чтобы выйти на какой-то результат, это получается пост. И плюс к этому у него изнуряющие физические тренировки – вот и получается аскеза.
Спортсменам, которые выходят защищать честь страны, Церковь благословляет питаться как им необходимо, их дисциплина приравнивается и к посту.
О. Борис: С другой стороны, многие спортсмены мирового уровня – вегетарианцы. Так что если есть желание держать пост – проблем не возникнет. Пост начинается с воздержания от пищи, но цель его, как и всякой аскетики, одна: понять, что без благодати, без помощи Божией невозможно никакое положительное движение. Также и в спорте можно двигаться с помощью Божией, а можно по велению страстей. В противоречие с православным учением это войдет, если ты будешь заниматься спортом из гордости, если ты идешь к рекорду из тщеславия. Но если ты борешься за честь страны, клуба, чтобы порадовать своих болельщиков, друзей – это совсем другое.
О. Павел: Есть такое понятие, как постоянное самосовершенствование, и спортсмен, который хочет всю жизнь совершенствоваться, в зависимости от сезонов придерживается разных режимов питания, тренировок, чтобы через определенное время выйти в нужную форму. И это происходит всю жизнь, ведь чтобы прийти в форму, нужно не один и не два года работы. А если ты увлекся другим видом борьбы – там открывается непаханое поле, другой режим, другие виды тренировок. И ты постоянно себя держишь и восходишь от силы к силе. И отношение к посту должно быть такое же. Если ты 40 дней постился, а потом срываешься и объедаешься – то зачем нужен такой пост, если ты не меняешься?

- А не вызывают ли занятия спортом какого-то привыкания, зависимости?
О. Павел: Пристрастия нет, потому что спорт - это постоянное утруждение себя. А человек - это существо, которое не любит себя утруждать. Ну, если тренируешься ради гордости, а не ради того, чтобы себя обуздать, если нет религиозной подоплеки, то опасность есть. Выделяется гормон счастья – эндорфин, человек получает удовольствие, или в спарринге ему нравится, что он может законно кому-то ударить по голове и ему за это ничего не будет. Здесь и нужно следить, чтобы правильно управлять этой агрессией, а хорошо, чтобы она вообще не появлялась, потому, что это первый признак того, что ты уже проиграл. Агрессии быть не должно, есть интерес.

- Но есть же те, кто ищут в спорте именно возможность выплеснуть агрессию?
О. Павел: Есть, они как правило, не находят для себя жестокости или пищи для своей гордости на наших занятиях. Есть секции, где человек занимается, например, боксом ради бокса. И там присутствует определенная жестокость, которая культивируется на гордости, на тщеславии. То есть мне надо ударить соперника, и жалеть его не надо.
В нашем клубе такого нет, мы воспитываем уважение к сопернику. Мы помолились, друг другу поклонились, поблагодарили друг друга. Это все есть в боевых искусствах – уважение к сопернику, уважение к оружию, к месту, где ты занимаешься, к вещам. Пацаны приходят, разбрасывают вещи и получают за это нагоняй, а потом полчаса слушают лекцию в упоре лежа, а я им рассказываю, как относиться к вещам, которые тебя делают сильнее, лучше, служат тебе, а ты их бросаешь. В каждом зале своя культура, у одних это особое место, у других – нет, они могут плюнуть на пол и для них это нормально. В спортзале своя атмосфера. Бывает, люди остаются именно из-за атмосферы, они не становятся великими спортсменами, им просто приятно прийти и провести там полтора часа своей жизни.
И потом эти элементарные вещи, которым мы их учим, проецируются на веру, на Христа, на самого себя. Там тоже нужно проявлять уважение к месту, предметам, имеющим отношение к вере, святыне. Я спрашиваю: «Ты крестик носишь? А почему в храм не ходишь?» А ответить многим и нечего. Я заставляю их формулировать свою позицию. В итоге у людей появляются «священные предметы», он уже не забегает в зал, а входит аккуратно. Если где-то что-то лежит не так – поднимет, положит на место.
О. Борис: О. Павел для ребят авторитет, он не просто рассказывает, но и показывает. Он молится за них, помогает строить дома, вытаскивает из передряг, если они туда попадают. И люди тянутся за ним…
О. Павел: Иногда тяжело, хочется все бросить. Заниматься самому и никого не видеть. Вот был период – все заболели, были праздники. Приходишь – в зале один-два человека. Вот и думаешь – и зачем мне это все надо? Пошел я домой, к ребенку. Я же дома не живу, как и все священники, нет времени заниматься с ребенком. Моему сыну еще только 5 месяцев, а как только на ноги встанет – будет ползать по залу, привыкать.

- Какие трудности встречаете вы в своей работе?
О. Павел: Беда в том, что не все понимают, почему мы занимаемся с мальчишками, некоторые думают, что мы хотим бандитскую группировку создать. И многие критикуют нас. Ну, это понятно, когда что-то хорошее, что делается от чистого сердца, начинают обливать грязью.
Сейчас стало чуть ли не правилом подавать всё в черном свете. Негативную информацию легко подать, она быстро разлетается по информационному полю. Больших усилий требуется для того, чтобы сказать что-то доброе. Потому не расскажут, что батюшка воспитал в секции сколько-то детей, а покажут, что священник на «гелендвагене» совершил ДТП. И молодые неокрепшие умы начинают все это обсуждать, да и люди старшие тоже не пытаются узнать истинную картину. У людей складываются стереотипы, с которыми они не собираются расставаться ни за что. Но когда встречают священника в жизни, а тем более в зале, проверяют его в поединке, отношение меняется. Когда парень приходит на тренировку и понимает, что священник чего-то стоит и заслуживает уважения, тогда и его вера тоже становится ценностью. Это понимание приходит не в одну секунду, проходит год, два, человек задает вопросы, начинает появляться в храме, интересоваться потихоньку верой. И одновременно видит людей, которые уже воцерковлены, и сильны физически, имеют вес в этой среде. На таких смотрят, а потом берут пример и идут за ними. После такого процесса ложные стереотипы рушатся, реальное положение вещей берет верх в их сознании. И тогда возникает место, чтобы что-то строить.
Бывает, люди приходят потому, что мы им понравились просто как люди, они занимаются с нами и они уже не враждебны к православию. Сколько пройдет времени, но это семечко может прорасти, и человек что-то осознает. Но как минимум, они уже не боятся, когда проходят мимо храма, зайти туда, и там они что-то знают, они там уже не чужие. 
Самое главное, надо быть откровенным. Как правило, задают вопросы казусные: «А вот у вас там батюшка на мерседесе ездит». И ты рассказываешь, как оно есть. И они начинают трезво относиться к этим вещам, не культивируется ненависть.
Иногда приходится переходить на личности – вот один пришел, уже год ходит, и ничего не понимает, а другой только пришел – и сразу все делает правильно. Иногда приходится и в выражениях не стесняться, чтоб дошло. И они не обижаются, они не видят перед собой какого-то гуру, а видят старшего, друга, к которому можно быть открытым и он не положит камень тебе в душу.

- Командные виды спорта еще рождают ощущение того, что обычно называют командным духом, чувство единения, причастности. Есть ли что-то подобное в единоборствах, ради чего люди ими занимаются?
О. Борис: Конечно, это взаимоотношения, в которые вступают соперники. Бокс часто сравнивают с шахматами, это поединок умов и характеров. Выходят на ринг два боксера – они равны физически, технически, и каждый старается придумать комбинации, как провести соперника, как это сделать поумнее, повиртуозней, и воля играет здесь большую роль. Профессионалы, чтобы эти полчаса провести в ринге, тратят полгода на подготовку. Изучение соперника, подстраивание под его повадки, выносливость, биохимию тела. Надо понять, когда он начинает уставать, где нужно перетерпеть, а где нужно включиться и доработать. Это так же сложно, как полет в космос, как ракетостроение.
Но в первую очередь, это общение. Вот мы можем быть просто с человеком знакомы, но когда мы спаррингуем, проливаем вместе пот, происходит душевное единение. Пройдут годы, десятки лет, и если я встречу этого человека и увижу его глаза, я пойму, что мы связаны, это сохраняется через года. Если мне сегодня ночью будет плохо, я позвоню этому человеку, и он все бросит и приедет. И это благодаря тому, что мы познакомились в спортзале, мы общались, а теперь даже и молимся вместе. Настолько это соединяет.
Если вы понаблюдаете за спаррингом, увидите, что у людей счастливые лица. Если в тот момент, когда на тебя занесен удар, у тебя получилось уйти от него, ты счастлив. Ты преодолел себя, вышел за рамки своих возможностей! Единоборство это преодоление не соперника, а себя, борьба со своим страхом. Мальчик, который боится выйти на улицу, потому что там его могут обидеть, выходит в спарринг, он там тоже боится, но каждый раз по микрочастице преодолевает свой страх. Появляется навык победы своего страха, и в решительный момент, в критической ситуации это сработает.

- С каким грехом спортсмену, прежде всего, надо бороться?
О. Павел: С гордостью, конечно, как всем. Чтобы достичь результатов, надо убирать свои недостатки, и мы говорим детям: «Петя, ты ленивый, Ваня, а ты книжки читай, Женя, а ты не стараешься…»
О. Борис: Я от кого-то слышал, как схиархимандрит Гавриил (Стародуб) говорил о спортсменах: если ты в футбол проиграл, значит медленнее бегал, и виноваты ноги, они у тебя слабее; если штангу не смог поднять – руки виноваты, их надо подкачать; а если в шахматы проиграл, чувствуешь, что не ноги и руки у тебя хуже, а ты сам хуже. То есть, задета твоя гордость. Поэтому, в каждом спорте свои искушения, но гордость есть у всех, и надо следить за собой.
О. Павел: В шахматах сделал ход и думаешь полчаса, а в боксе нужно за сотые доли секунды мгновенно реагировать, продумывать многоходовые комбинации, тут же их воплощать и еще успевать защищаться. Тут и мозг работает, и тело. И ты начинаешь развиваться, понимаешь, что здесь ты проиграл, потому что поленился. Но если я вижу, что человек пришел без цели и сам не знает зачем, я прямо ему говорю: «Тебе это для чего нужно, чтобы, похвастаться, что ты был в зале бокса? А потом будешь нас позорить, вести себя где-то неподобающе, хамить и рассказывать, что ты у отца Павла занимался? Такое нам не нужно». И человеку становится стыдно, во-первых, он хочет заниматься, во-вторых, ему стыдно перед теми людьми, которые рядом.
- Какие у клуба планы?
О. Павел: Сейчас мы пытаемся оформить клуб юридически. И в проекте, сделать в каждом приходе благочиния филиал нашего клуба – пусть там будет любой спорт, но главное, чтобы на приходе была возможность заниматься, чтобы ребята общались, были объединены.
- Какие советы вы даете начинающим спортсменам?
О. Павел: Не лениться.