Костомарово-Дивногорье. Путевые заметки непутевой паломницы
Костомарово.
Итак, мы поехали в ночь… Допоздна болтали с девчонками… Длинная, и в тоже время короткая ночь - и мы в Костомарово - Спасском женском монастыре. Еще сонные, выгружаемся из автобуса, но «труба зовет» – надо идти на литургию. В белоснежном воздушном храме раздаются высокие неземные голоса монахинь. Ноги отекшие, спать хочется, но стоим! Служба быстро пролетела, и мы побежали в иконную лавку. Накупили все что надо и не надо, заказали требы. А затем поднялись на гору к величественному меловому Спасскому собору на экскурсию.
Стояла очень теплая погода. Экскурсовод сказала, что для местного климата необычайно тепло, и это подарок для нас. Нам рассказывали о местночтимой чудотворной Костомаровской иконе Божией Матери. Много чудес связано с этой иконой, помогающей, казалось бы, в самых безнадежных случаях. Каждый смог помолиться возле нее и попросить о чем-то своем. Пройдя вглубь по пещерным ходам, мы оказались в келье, где в годы богоборчества расстреливали монахов, и там, на стене проступила полоса кроваво-красного цвета. Сколько ее не пытались убрать - не получалось, она вновь проступала. Также нас подвели к плащаничке Божией Матери, от которой раньше исходило благоухание. Но и сейчас, все, кто с верой к ней прикладывается, чувствуют необыкновенный аромат. Когда я прикладывалась к ней, я была настроена скептически, за что и получила, ударившись головой об нишу. Но плащаничка источала приятный аромат.
Затем, экскурсовод раздала каждому по кусочку освященного мела прямо из алтаря. Свой кусочек я тут же съела, обеда ведь еще не было. Выйдя из собора, мы по очереди заходили в пещеру покаяния. Здесь многие десятилетия назад священник принимал исповедь. Многие из нас выходили задумчивыми, кто-то плакал.
И наконец-то любимая забава паломников – обед! Как обычно, первое, второе и компот. Когда мы благодарили за обед, нас пригласили приезжать еще и пожить подольше.
Потом был подъем к Голгофе, которая очень напоминала Ту Самую. Все вместе спели тропарь кресту.
И наконец – источник Тихвинской иконы Божией матери. Нам сказали, что раньше он был открытый, а сейчас построили купель. И мы себе в воображении нарисовали купель по последнему слову техники. Идем по лесу, Дон по левую руку, и вот мы видим колодец-журавль, и маленькую купель, огороженную 4-мя шиферинами!
Все с удовольствием окунулись в очень холодную воду. Усталость как рукой сняло. При некотором усилии из колодца была набрана вода. К счастью, наш руководитель группы – Наталья Владимировна - золотой человек, который умеет все. Что она и продемонстрировала, показав мастер-класс использования колодезного «журавля».
Дивногорье.
И наконец-то Дивногорье – Свято-Успенский мужской монастырь. Очень тихое, уединенное место, спрятанное в котловине вокруг горы. Первым делом, спустившись в монастырь, оставили дары (обувь для монахов) в монастырском дворе. Один из паломников слышал, как монахи говорили между собой, что обувь нужно унести, а то жизнь такая - уведут.
Бросив сумки у гостиницы, побежали в храм. Первое, что бросилось в глаза, вернее кто – был дьякон Климент, который так лихо обращался с кадилом, что мы удивлялись, как угольки не вылетают из него - кадило описывало иногда полукруг в 180 градусов! У о. Климента необыкновенно красивый высокий голос. И когда он пел, было ощущение, что он поет всем своим существом.
После службы вышли на паперть, нас встретил игумен Максим, который сказал, что расселят нас позже, а сейчас – ужин. Еще сказал, чтобы ночью мы спали одетыми, потому что они еще не топят, и будет холодно. Было чувство, что ты приехал к близким родственникам, которые о тебе заботятся. Мы расселились и сразу пошли на монашеское вечернее правило. Когда вся братия выходит и поет пред сицилийской иконой Божией Матери молитвенные песнопения, перехватывает горло и наворачиваются слезы… Игумен Максим подолгу беседовал с каждым исповедником.
Вообще у меня, да, наверное, и у многих, сложился образ монаха - молитвенника, молчальника, серьезного, практически ангела, избегающего всякого общения с мирскими людьми. А оказывается, монах может и пошутить, и пообщаться. Когда мы выходили из храма после вечернего правила, один из пожилых монахов пошел в противоположную ото всех сторону, и остальные окликнули его: «Отец, ты куда?», «Да он пошел в темноте отклеивать усы и бороду!», - пошутил кто-то из братии.
После правила мы отдыхали в гостинице, смеялись, обсуждая события дня, и тут к нам вбегает наша паломница и говорит: «У нас нет парикмахера в группе? К нам в храме подошел о. Климент и попросил подравнять ему бороду». Оказывается, он подстриг себе бороду с одной стороны, а вторую ему неудобно. Увидев его в таком виде, игумен сказал, что не поедет с ним таким к Патриарху (наутро они вдвоем должны были ехать в Воронеж, куда прибывал Патриарх). Он просил хоть как-нибудь поправить, но девочки испугались сделать еще хуже и пошли искать парикмахера. Паломница Алла призналась, что дома она стрижет мужа. Других кандидатур не было, и мы делегировали отпирающуюся паломницу к дьякону, с нетерпением ожидая ее возвращения. Наконец, возбужденная, она вернулась: «Он такой хороший. Такое ощущение, что я общалась с одноклассником, которого давно не видела. Он мне сказал, что он простец, рассказывал про себя». Отец Климент был очень благодарен, спрашивал у нее, чем же он может ее отблагодарить. У него ничего не было, и он предложил выпить кофе или чая. Она согласилась на кофе. Только они сели, заходит игумен. Алла подскакивает: «Ой, я пойду». Игумен: «Сидите». А дьякон сказал: «Это Алла, она подравняла мне бороду». Сели все втроем: «Да, Алла, думала ли ты когда-нибудь, что будешь пить кофе за одним столом с игуменом?». Когда она все нам это рассказывала, мы просто умирали со смеху. Переполненные впечатлениями, уснули.
Перед отъездом игумен благословил отца Александра провести для нас экскурсию. И он, бедный, весь день носился с нами как курица с цыплятами, отвечал на все вопросы. Он вроде говорил об известных каждому вещах: как надо молиться, о том, что не надо смотреть на других, а прежде всего – на себя. Но слова, сказанные им, по-новому переосмысливались. Наверное, потому, что это было сказано с горячей верой в сердце и любовью к нам. Открыв рот, мы слушали его, боясь пропустить хоть слово. Мы поднялись на гору, где был старинный пещерный храм св. Иоанна Предтечи, и он сказал, что здесь молились многие подвижники, и что искренние наши молитвы быстро дойдут до Бога, советовал просить того, что полезно нашей душе.
Подъем, а особенно спуск, был очень крутой. Было опасно спускаться молодым, а пожилым и подавно… Наши паломницы, подхватив под руки бабушку, героически совершили спуск с «Альп».
Мы не только смогли помолиться, но и потрудиться в монастыре: мыли посуду, полы, убирали в храме. Когда часть паломников убирала в храме, остальные пошли с о. Александром на каньон. Они рассказывали, что там еще лучше, чем в Америке на Гранд Каньоне.
Перед самым отъездом, к нам подошел попрощаться старенький отец Архип, он очень хромает на одну ножку. Мы его окружили. Он нам рассказал о себе, пожелал нам доброго пути. Мы договорились, что будем молиться за него, а он за нас. Он рассказал, что еще до монашества вырастил волка. И когда волк вырос – убежал в лес. Однажды дикое животное пришло к нему со всей стаей. Увидев это о. Архипу кричали «Убегай!». А о. Архип погладил волка, и животное ласкалось. А еще у о. Архипа в монастыре есть большая собака. Она как-то напала на одного из приезжих. Потребовали, чтобы о. Архип ее прогнал, а он сказал: «Тогда и меня прогоняйте!», - и собаку оставили. О. Архип очень добрый и трогательный.
Запомнился еще один монах - уставщик. Он всю службу носится по храму, следит за порядком. Как—то во время молитв к исповеди, чтец перестал читать и пошел слушать молитвы. Тогда уставщик подбежал к послушникам и, подхватив первого попавшегося, потащил его к книгам и сказал: «Читай!», тот испуганно: «Я не умею!». - «Читать не умеешь? Читай!». Другой случай: одна паломница опаздывала на исповедь и побежала в храм. А надо сказать, уставщик не любил, чтобы кто-нибудь задерживался в храме после вечернего правила. И, преградив ей путь, сказал: «Завтра исповедуетесь, там сейчас «залетные». Это он нас так называл по-доброму.
А какие там просфоры вкусные! Кстати про просфоры. Наша паломница как-то зашла в монастырскую лавку (замечательную!). Ей нужно было купить 50 просфор. Там уставщик перебирает записочки, и поднимает вверх палец, мол – подожди. Она ждет, озвучивает просьбу. «Зачем так много?». «Понимаете, в Таганроге много семей у кого болеют родственники, они попросили». «Для болящих? Дело нужное… Лучше себе не взять, а им отдать. Но я не могу дать 50. Меня братия за это в расход пустит! Давай так, я дам тебе 25, а потом придет другой продавец, и ты у него купишь остальные…». Вспоминаются слова Спасителя: «Будьте, как дети».
Расставаться с Дивногорским монастырем не хотелось. Братия, и монастырь стали родными. Мы поднимались в гору, и оглядываясь, с сожалением наблюдали как за нашей спиной постепенно исчезал монастырь. Наша группа решила, что эта поездка - подарок от Бога, утешение. Дивногорье теперь живет в душе у каждого из нас.
