Поездка в Святогорскую лавру
Ранним октябрьским утром большой паломнический автобус отправился из Таганрога по святым местам Украины: поселок Ремовка, Святогорская Лавра, город Изюм. После молебна о путешествующих, получив благословение на дорожку в храме Георгия Победоносца, в предрассветных сумерках двинулись в путь.
Солнце поднялось незаметно, ярко осветив окошки автобуса и порадовав паломников. Некоторые, убаюканные ровным движением автобуса, задремали.
Но вот и первый пункт нашей программы: Ремовка, когда-то входившая в Таганрогский округ. Остановились возле храма Иоанна Богослова. Старинный сельский храм, отапливаемый обычной печкой, был ухоженным и тихим в будний день. Поставили свечи, заказали требы и побежали вниз-вниз к источнику Великомученика Пантелеимона, чтобы набрать целебной водички и окунуться в купель.
Все, что окружало купель, радовало своей чистотой, красотой разноцветных хризантем, новизной построек. Во всем чувствовалась заботливая хозяйская рука. Окунувшись троекратно, а кто мог, и больше в ледяную, +4 градуса, воду источника, предварительно прочитав молитву святому Пантелеимону, все отметили прилив жара к телу.
Паломники, молодые и пожилые, - все как будто просветлели, а мужчины, окунувшиеся первыми, даже не одевали шапки на мокрые головы, хотя погода, несмотря на солнце, была довольно прохладной.
Однако надо было спешить на обед, который нам приготовили хлебосольные хозяйки в трапезной храма Иоанна Богослова, позаботившиеся даже о десерте. К компоту был подан манный пудинг с ароматным абрикосовым вареньем и воздушный «хворост», обсыпанный сахарной пудрой. Вкусно!
И вот наш путь продолжается дальше. Километры летят быстро, и вот уже скоро мы прибудем в Святогорскую Лавру. Многие из паломников едут туда не первый раз, подготовились основательно: взяли термосы, запасы еды, не то, что мы с Ириной, моей попутчицей, прихожанкой храма Божьей Матери Одигитрии.
В Лавру прибыли затемно. Сразу пошли в Свято-Успенский храм на вечернюю службу. Храм удивил своими большими размерами, мощным и искусным монастырским пением. Огромное паникадило в центре храма поразило своей величиной и вычурностью. Храм, несмотря на свой древний возраст, блистал новизной реставрации. Прекрасная резьба по дереву, позолота, разноцветное сияние десятков лампад у иконы Святогорской иконы Божьей Матери и раки преподобного Иоанна Затворника. Заметно было, что работы еще будут продолжены.
Лаврой обитель стала совсем недавно, в 2004 году. Это решение
принял Священный Синод Украинской Православной Церкви, принимая во внимание большое влияние Свято-Успенского Святогорского мужского монастыря на возрождение духовности Донецкого края и Востока Украины в историческом прошлом и в настоящее время.
Мы с Ириной с облегчением вздохнули, заказав все многочисленные свои и чужие требы и спокойно рассмотрели храм. В первую очередь поклонились чудотворной иконе Святогорской Божьей Матери, богато украшенной драгоценными камнями, золотыми изделиями, дукатами. История ее такова.
В 18 веке афонский монах, побывавший в Святогорской обители, так полюбил ее, что захотел оставить ей что-нибудь на память. И тогда он написал эту самую икону, которая теперь почитается как чудотворная из-за многочисленных исцелений и помощи просящим.
Другая святыня Лавры – рака с мощами жившего в 18 веке и много потрудившегося в этом монастыре святого Иоанна Затворника. С детства перенесший в бедной крестьянской семье много тягот, нужды, отданный с 9 лет родителями в учение мастеру печных дел и избиваемый им до полусмерти за малейшую неосторожность в работе, он говорил: «Ну что ж, надо потерпеть, может, будет житье получше».
Став с годами искусным мастером, он нажил приличное состояние, однако мечта стать монахом с детских лет жила в его душе и сбылась уже в зрелом возрасте. В числе 12 монахов Глинской пустыни он прибыл в Святогорскую обитель, открывшуюся после долгих лет упразднения ее царицей Екатериной Второй. В ней он много потрудился на разных послушаниях: печника, эконома, строителя гостиницы для паломников и других.
Постигнув грамоту уже в зрелом возрасте, он так и не научился красиво говорить, был очень прост, не обладал ученостью, как другие иеромонахи, за что и подвергался со стороны братии насмешкам, которые переносил с кротостью.
Наконец, испросив благословение у начальства, будущий святой ушел в затвор на долгие 17 лет. Постоянное ношение тяжелых вериг, вместо постели – гроб с подстилкой из соломы, огромное молитвенное правило, неукоснительно исполняемое в течение суток при тусклом свете свечи, скудная пища, приносимая из монастыря в окошко перед келью, – такова была жизнь Иоанна Затворника на протяжении долгих лет. И все это в страшном холоде и сырости неотапливаемой меловой пещеры.
Еще при жизни он удостоился за свои подвиги дара прозорливости. Однажды смутил своих почитателей, пришедших к нему за советом, просьбой заказать его прижизненный портрет. Некоторые сочли это нескромным, но после смерти старца от этого портрета многие страждущие получили помощь.
Рака этого великого старца, прославленного в лике святых, находится слева от алтаря. С шести часов утра до десяти часов вечера тянутся реки людей к этим двум главным святыням Свято-Успенского храма: Святогорской иконе Божьей Матери и мощам преподобного Иоанна Затворника. 9 гробниц других святогорских святых находятся прямо перед алтарем в один ряд для всеобщего почитания. Прямо у входа в храм справа и слева находятся более 200 частиц мощей многих поколений монахов обители. Здесь и просфорники, и гробокопатели, и иеродиаконы, и многие другие, потрудившиеся в ней за многие века. А сколько их, этих веков, не может теперь сказать никто. По документальным источникам, дошедшим до наших дней, обитель существовала с 14 века, а по историческим сведениям, примерно с 8-9 века, когда началось жестокое гонение на христиан в Византии, и они бежали, спасаясь, и осели в меловых скалах. По преданию, на месте будущей обители явилась икона Николая Чудотворца. Наверное, удобное месторасположение понравилось древним подвижникам: рядом река, где водилась рыба, и можно было использовать огромные водные запасы, повсюду меловые скалы, а мел, как известно, хороший строительный материал. Может, были и какие-то другие причины, но с древности эти горы стали называться не Донецкими, что было бы логично в Донецком крае, а Святыми.
В 11 часов вечера, поужинав в трапезной, мы добрались до своих кроватей и забылись до утра. Ровно в 5 утра звоночек дежурной разбудил спящих и все вокруг зашевелилось, зажурчало, захлопало. Цель у всех была одна – утреннее богослужение в Свято-Успенском храме, начинавшееся в шесть утра. Минута в минуту зазвучали динамики, устроенные так, что слова чтеца были слышны не только в храме, но и на площади перед храмом, и даже дальше. Звук прекрасный, чтение четкое и ясное, всем слышно хорошо.
Длинные монастырские службы не всем под силу простоять на ногах. Для уставших удобно устроены резные стулья, все одного дерева, сделанные с художественным вкусом. Поразило большое число деток и на руках у взрослых, и самостоятельно стоящих. Утром в умывальнике, пообщавшись с девочкой лет 7-8, узнала, что она прибыла в Лавру в три часа утра из Ирпеня ( городок где-то под Киевом) с родственниками. Потом в храме мы встретились в очереди на исповедь и по просьбе ее бабушки я пропустила их вместе с младшей сестренкой впереди себя.
Умилительной была такая картина: маленькая девочка, устав на вечерней службе, уснула прямо перед Святогорской иконой Божьей Матери на покрытых ковром ступеньках. И лишь когда братия Лавры стала в конце богослужения подходить к иконе, бережно обходя ребенка, мать, разбудив, поставила ее рядом.
В субботний полдень паломники, многие из которых исповедались и причастились, пообедали простой, но вкусной монастырской пищей, отправились на экскурсию в пещеры.
Народу в Лавру между тем прибывало и прибывало. Отовсюду слышалась то русская, то украинская речь. Многим уже не хватало не то что места, но и постельных принадлежностей. Цокольный этаж, и даже коридоры, не говоря уже о первом и втором этажах, были заняты полностью. Кто-то уже просился спать в чужие номера на полу. В огромной трапезной мест не хватало, ели стоя, держа тарелки в руках, но все спокойно, тихо, без раздражения – на богомолье все – таки приехали, а не на отдых. Подумалось: «Как только сил хватает у трудящихся в трапезной, чтобы такую тьму народа накормить, убрать, помыть посуду!» Спаси, Господи, их всех.
Запланированная в меловые пещеры экскурсия была запоминающейся. Экскурсовод шел первым, а все остальные, кто не страдал клаустрофобией и сердечными болезнями, гуськом друг за другом поднимались вверх со свечами в руках по узкому ходу пещер. Вот пожилая женщина впереди стала задыхаться, не рассчитав своих сил, и повернула назад, пока недалеко отошли. Стало немножко жутковато. Белые стены, потолок, пол, вырубленные вручную, но словно отполированные; встречающиеся то слева, то справа монашеские кельи с крошечными окошками для воды и еды, кое-где иконы с горящими перед ними свечами. Царство белого безмолвия, нарушаемое только паломниками. Вот, наконец, площадка вырубленного из меловой скалы храма во имя Алексия, человека Божия. Здесь перевели дух и услышали рассказ о том, что в монастыре был такой порядок: если принесенные из монастыря в кельи затворников хлеб и вода оставались нетронутыми и на приветствие никто не отвечал, значит, затворник умер. Его там же в келии и отпевали.
На самом верху этого пещерного подъема нас ожидал еще один храм – святителя Николая, и вот мы вышли на свет Божий. Изумительная картина открылась перед нами! Яркое осеннее солнце, освещающее далеко внизу растянувшийся синей лентой настолько, насколько может видеть глаз, Северский Донец. Склоны гор, покрытые желто-оранжево зелеными деревьями. Невозможно было надышаться этим прозрачным чистым воздухом с легким запахом прелых листьев и насмотреться на всю эту красоту.
Отколовшись от группы, мы с Ириной начали брести вниз, по серпантину, сами не зная, куда, очарованные этим чудом природы. И вдруг увидели вдали деревянный скит. Как выяснилось, это скит «Всех святых», где живут и монахи, и трудники, обрабатывающие 46 (!) гектаров земли. Жаль, что мы не подошли ближе, потому что, оказывается, там находилось и монастырское кладбище, и могила, где был захоронен Иоанн Затворник. Моя спутница устала и хотела отдохнуть перед вечерней службой.
Однако удалось ей это только спустя часа два, так как за это время мы спустились вниз, в Лавру, перешли большой мост, соединяющий ее с городом, попили за рекой на воздухе чаю с пирожками и купили у московского художника большую художественную фотографию Лавры. Впрочем, этот художник уже не московский, а святогорский, потому что, «заболев» когда-то Святогорской Лаврой, он переехал из столицы в маленький украинский городок и пишет теперь без устали зимнюю, весеннюю, летнюю и осеннюю Лавру…
Накупив в лаврских лавках подарков, расстались: Ирина пошла в гостиницу отдыхать, а я так и не смогла уйти в помещение с этого солнечного воздуха и, несмотря на усталость и боль в ноге, пошла бродить по Лавре дальше.
Спустившись к Донцу, увидела возле самой кромки воды рыжего кота, а чуть поодаль серого. Присмотревшись, заметила в реке миллиарды мальков, буквально висевших в воде, словно гревшихся на осеннем солнышке, а на самом дне увидела много-много белых и желтых монеток, оставленных приезжими на память. Бросила мелкую монетку и я, хотя и не верю в приметы, просто Лавра очень понравилась и захотелось сюда еще вернуться.
На территории Лавры находится несколько государственных музеев. К сожалению, ни в один из них попасть не удалось, однако посчастливилось купить маленькую книжицу, изданную к 150 – летию А.П.Чехова. Оказывается, 27-летний Чехов побывал в Святогорской обители, находясь в гостях у своего товарища в одном из сел Донецкой области, которую называл «Донецкой Щвейцарией». Пробыл он в монастыре 3 майских дня, как раз на крестный ход в честь Арсения Великого, настоятеля этого монастыря. Поучаствовал в нем, пожил в гостинице, посетил монастырские службы, а впоследствии написал несколько рассказов на «святогорском материале», один из которых под названием «Перекати-поле» и опубликован в этой книге.
Молодой писатель метко описывает монастырскую жизнь: «Послушники, молодые и старые, находились в непрерывном движении, без отдыха и надежды на смену. Днем и поздней ночью они одинаково производили впечатление людей, куда-то спешащих и чем-то встревоженных, лица их, несмотря на крайнее изнеможение, одинаково были бодры и приветливы. Голос ласков, движения быстры. Каждому приехавшему и пришедшему они должны были найти и указать место для ночлега, дать ему поесть и напиться … При такой хлопотливой деятельности хватало еще времени ходить в церковь на службу, служить на дворянской половине и пространно отвечать на массу праздных и непраздных вопросов, какими любят сыпать интеллигентные богомольцы. Приглядываясь к ним в течение суток, трудно было понять, когда сидят и когда спят эти черные движущиеся фигуры».
Переночевав и попрощавшись с Лаврой, в 7 утра мы уже направились в город Изюм, где нам предстояло купание в источнике Песчанской иконы Божьей Матери и знакомство со старинным Вознесенским храмом. Источник был устроен необычно. Так, наверное, смиряет Божья Матерь человеческую гордыню. Посреди купальни в небольшом углублении устроена металлическая трубка с отверстиями, из которых текут струйки воды. Нужно подлезть под эти струйки, и так 7 раз. К седьмому разу все намокают полностью. Наша группа около часа простояла возле купели в очереди, продрогли до костей. Мне подумалось: «Хоть бы не заболеть». После купания в ледяной воде сначала стало жарко, но от долгого ожидания в автобусе пока все искупаются, опять замерзла. И в храме, и на обеде ноги и руки не могли отойти от холода. Но вот не знаю, как другие, а я, грешная, не простудилась, что просто чудо.
В Вознесенском храме все выстояли длинную очередь к чудотворной иконе Песчанской Божьей Матери. Удивительная икона – лики у Божьей Матери и Младенца, как живые.
И вот мы снова в пути, теперь уже домой. Царица Небесеня сопровождала нас, а мы пели ей «Богородице, Дево, радуйся». Так незаметно и добрались до дома, даже раньше назначенного срока. Слава Богу за все!
