Новый год: самое глубокое и непреходящее

Есть старинный обычай: под Новый год, когда в полночь бьют часы, загадывать желания, обращаться к неизвестному будущему с мечтой, ждать от него чего-то нужного, заветного.

И вот опять Новый год. Чего же пожелаем мы себе, другим, каждому, всем? Куда направлена наша надежда?

Направлена она на одно никогда не умирающее слово — счастье. С Новым годом, с новым счастьем! К каждому из нас счастье это обращено по-своему, лично. Но сама вера в то, что оно может быть, что его можно ждать, на него надеяться, — это вера общая. Когда же бывает по-настоящему счастлив человек?

Теперь, после столетий опыта, после всего того, что узнали мы о человеке, уже нельзя счастье это отождествлять с чем-то одним, внешним: деньгами, здоровьем, успехом, о чем мы знаем, что не совпадает оно с этим всегда таинственным, всегда неуловимым понятием — счастье.

Да, ясно, что физическое довольство — счастье. Но не полное. Что деньги — счастье, но и мучение. Что успех — счастье, но и страх. И поразительно то, что чем больше это внешнее счастье, тем более хрупко оно, тем сильнее страх потерять его, не сохранить, упустить. Может быть, потому и говорим мы в новогоднюю полночь о новом счастье, что «старое» никогда по-настоящему не удается, что всегда чего-то недостает ему. И уже опять вперед, с мольбой, мечтой и надеждой взираем мы…

Боже мой, как давно сказаны евангельские слова о человеке, который разбогател и построил новые амбары для своего урожая и решил, что все у него есть, все гарантии счастья. И успокоился. А ему в ту же ночь было сказано: «Безумный! В сию ночь душу твою возьмут у тебя; кому же достанется то, что ты заготовил?»

 

И, конечно, здесь, в этом подспудном знании, что все равно ничего не удержать, что впереди все равно распад и конец, — та отрава, что отравляет наше маленькое и ограниченное счастье.

Наверное, потому и возник обычай — под Новый год, как начинают бить часы в полночь, шуметь, кричать, наполнять мир грохотом и шумом. Это от страха — услышать в тишине и одиночестве бой часов, этот неумолимый голос судьбы. Один удар, второй, третий, и так неумолимо, ровно, страшно — до конца. И ничего не переменить, ничего не остановить.

Так вот эти два подлинно глубокие, неистребимые полюса человеческого сознания: страх и счастье, ужас и мечта. То новое счастье, о котором мы мечтаем под Новый год, это — счастье, которое до конца усмирило бы, растворило и победило страх.

Счастье, в котором не было бы этого ужаса, гнездящегося где-то на глубине сознания и от которого мы все время ограждаем себя — вином, заботами, шумом,— но чья тишина побеждает всякий шум.

«Безумец!» Да, по существу, безумна неумирающая мечта о счастье в страхом и смертию пораженном мире. И на вершине своей культуры человек это знает. Какой горестной правдивостью и печалью звучат слова великого жизнелюбца Пушкина: «На свете счастья нет»! Какой высокой печалью пронизано всякое подлинное искусство! Только там, внизу, шумит и горланит толпа и думает, что от шума и мутного веселья придет счастье.

Нет, оно приходит только тогда, когда правдиво, мужественно и глубоко вглядывается человек в жизнь, когда снимает с нее покровы лжи и самообмана, когда смотрит в лицо страху, когда, наконец, узнает, что счастье, подлинное, прочное, неумирающее счастье, — во встрече с Истиной, Любовью, с тем бесконечно высоким и чистым, что называл и называет человек Богом.

«В Нем была жизнь, и жизнь была свет человеков. И в жизни этой — свет, и тьме его не объять». И это значит: не поглотить страхом и ужасом, не растворить в печали и отчаянии.

О, если бы люди в своей суетливой жажде мгновенного счастья нашли в себе силу остановиться, задуматься, вглядеться в глубину жизни! Если бы услышали они, какие слова, какой голос вечно обращены к ним на этой глубине. Если бы знали они, что такое — подлинное счастье!

«И радости вашей никто не отнимет от вас!..» Но разве не о такой радости, которой уже нельзя отнять, мечтаем мы, когда бьют часы?.. Но вот — как редко доходим мы до этой глубины. Как почему-то боимся мы ее и все откладываем: не сегодня, а завтра, послезавтра я займусь главным и вечным! Не сегодня. Есть еще время. Но времени так мало! Еще немного — и подойдет стрелка к роковой черте. Зачем же откладывать?

Ведь вот тут, рядом стоит Кто-то: «Се стою у двери и стучу». И если бы не боялись мы взглянуть на Него, мы увидели бы такой свет, такую радость, такую полноту, что, наверное, поняли бы, что значит это неуловимое, таинственное слово счастье.

Печатается по изданию: Протопресвитер Александр Шмеман. Проповеди на Новый год. Издательство Православного Свято-Тихоновского университета, 2009 г.